- Опять? - тихо, но твёрдо спросил Мицутэру, прищурившись и сев. Он мягко взял брата за запястья, и положил его руки себе на колени. - Рассказывай. Всё.

- Ми! - зарычал Мицутэру. - Жизнь не кончена! Ну, влюбился, и что? Ты думаешь... что...
Ми осёкся.
А сам бы ты как вёл себя? - подумал он.
- Ми... я не чем не могу тебе помочь... я не понимаю любовь. Она не верит в меня - я не верю в неё. Я ведь не... - Ми сглотнул. - ...не люблю... Я ничем не могу тебе помочь, Ми!
Мицутэру почувствовал, как подступает к нему истерика.
Он вздохнул. В мозге всплыли строчки стихов, и Ми машинально прошептал их:
- За лёгкой дымкостью фонтана,
Сижу, и пью зелёный чай.
Открылась Неба в дымке рана,
Но ты меня не замечай.
И лёгкий лебедь за стеклом,
Летит, не ведая ни капли страха.
Сижу, любуясь я окном,
А на плечах - твоя рубаха...
Боюсь открыть глаза на миг -
А вскоре утренний час.
Вкус моря, и лёгкий бриг -
Я хочу улететь. Сейчас.

- Идиот! - прорычал Мицутэру. Задыхаясь от кашля, он выбежал на балкон, и обхватил брата за талию. - Куда? - рявкнул он.
Ой, бл... Титаник, - ни к месту подумал Ми. - Чёрт... я же не смогу его перетащить через перила. Ну... что разве побив немного.

- И как я тебя оттуда вытащу? - пробурчал Ми. Холодный ветер защекотал в носу. Мицутэру судорожно закашлялся, но брата не отпустил. - Давай, вылезай...
Хорошо же это со стороны смотрится, - недовольно подумал Мицутэру.

- Не оставлю, - неожиданно твёрдо сказал Мицутэру. Он часто уступал младшему брату, но... - Ешё прыгнешь. Извини, Ми... но не оста...
Ми снова стал захлёбываться кашлем. В глазах застыли слёзы. В груди, между рёбрами, забилась белая птица холода...
Скоро твоё тепло кончится, Ми... я же говорила - его хватит до определённого времени... потом тебе придётся греться от других... - словно в тумане, прозвучал голос в голове парня. Тот покачал головой.
Показалось? - подумал он.

Мицутэру прорычал что-то, и сделал несколько шагов назад, остановившись в дверях. Дальше он не смог сделать и шага. Одновременно заболели все шрамы, и - холодом скрутило внутри него. Он едва не задохнулся. Это странное чувство недостачи тепла уже около месяца не давало ему жить... У Ми расширились глаза, тот сдавленно охнул и у него подогнулись колени.
- Вы... ле... зай... - прохрипел он.

- Ме... ме... ме... ачху!... га... - отозвался совершенно охреневший Мацутэру. Внезапно не осталось сил. Нечто, забиравшее у него тепло, забрало у него все силы... Он закрыл глаза, и неожиданно быстро провалился в сон...

…перед моим рождением, сидя в другой, тёплой реальности, ко мне пришла Она. Чистое белое лицо, серебристо-седые волосы, падающие на лицо, серебряная повязка, крест-накрест закрывающая глаза. Она улыбнулась мне. Ну да. Это Мать. Не та, которая меня вот-вот родит. Эту маму, конечно же, я тоже буду очень-очень сильно любить. А это – Мать.
Она ласково улыбнулась, и коснулась моей руки. Здесь у меня совсем другое тело – не то, что плавает где-то там, в утробе моей матери. Нет-нет. Я ведь в другой реальности. И я пока ещё не ребёнок.
- Послушай, сын, - сказала Мать. – Я даю тебе тепло…
Она коснулась меня.
- Этого тепла тебе хватит до определённого времени. Но тепло по-любому закончится. Тебе придётся греться самому… - мягко сказала она.
- Как? – удивился я.
- От других. От тех, кто тебя любит. От совершенно посторонних людей, которые тебя любят. Не от кровных родственников. От тех, кто рядом, и кто любит тебя… - сказала Мать. – Живое тепло.
- А что будет, если я не смогу греться? – спросил я.
Мать грустно улыбнулась.
- Нужен кто-то рядом. Близко. Кто сможет согревать тебя теплом любви… Конечно же, многими годами позже, когда ты не будешь помнить этого разговора, тебе покажутся мои слова наивными…
Я детским движением поймал её руку… - снилось Мицутэру.
Он вскрикнул, дёрнулся, но не проснулся. Лицо парня побледнело.
- Мать... - шепнули его губы.

Мицутэру разлепил глаза, и рывком встал с кровати. Обнаружил записку брата.
- Прекрасно, - буркнул он. натянул рубашку, куртку, обул кроссовки - и вышел из квартиры, закрыв её на ключ.

>>>куда-то

>>>Озеро

Мицутэру зашёл в квартиру, закрыл изутри, пошёл на кухне, и сел на подоконник, предварительно выкинув записку.

Мицутэру зашёл в комнату, морщась.
- Ох! - воскликнул он, и, сразу забыв о своей боли, бросился к брату.

Мицутэру сел рядом с братом.
- Похоже на то, - кивнул Ми, морщась.